Танцы со стульями. Зачем ЕС сильнее затягивает Приднестровский узел

 

Почему международная политика Европейского Союза не должна никого удивлять и что общего у респектабельных европарламентариев из Брюсселя с участниками сельской свадьбы.

Один мудрый дипломат как-то справедливо отметил, что сущность международной политики для любого государства сводится к постоянному лавированию между Сциллой и Харибдой. Его коллега из той же эпохи подошёл к этому вопросу с куда большей иронией, вспомнив о любимой забаве всех разновидностей массовиков-затейников.
Вы ведь тоже помните, как это бывало – расставленные в круг стулья (обязательно на один предмет мебели меньше, чем число участников), какая-то бестолковая музыка средней ритмичности (обычно в исполнении местного баяниста или аккордеониста) и необходимость как можно быстрее занять свободное место после того, как аккомпанемент обрывается.

Игра на всю жизнь

Вот только в международной политике, если уж сравнивать её с данной забавой, присутствует своя изюминка: каждый участник в идеале пытается занять одним задом не один, а как минимум два стула.
Поведение стран, входящих в Европейский Союз, в эту логику вполне вписывается. Политикам, заседающим в Брюсселе и Страсбурге, может временами казаться, что они действуют по принципу "разделяй и властвуй", но подобные мысли выглядят весьма наивно. Всё дело в том, что попытки усесться на два стула обычно заканчиваются принятием в споре чьей-то стороны, а не решением в духе еврейского анекдота на тему "и ты прав, и ты прав”.
За примерами далеко ходить не нужно – достаточно лишь проанализировать позицию ЕС по Приднестровью, которую на днях озвучил Франц-Вальтер Штайнмайер. Ведь шутки шутками, а молчаливая необъявленная война за этот клочок суши идёт давно. По большому счёту, она не прекращалась и после того, как волевым решением было остановлено кровопролитие. А с тех пор, на секундочку, прошло более двадцати лет.
Справа от баррикады находится Россия и немногочисленные сателлиты, квазигосударственные образования, населённые адептами русского мира и не признанные мировым сообществом. Для Кремля так называемая ПМР с центром в Тирасполе является куда более важным активом, нежели может показаться на первый взгляд. С промышленной и сырьевой точки зрения из Приднестровья выжать определённо нечего, даже дешёвой рабочей силой особо не разживёшься. Но наличие эрзац-анклава под носом у Евросоюза минусом считать нельзя, поскольку возможность плюнуть соседям и стратегическим противникам в суп (пусть даже мелко и нерегулярно) бесценна по определению. В качестве удачного примера можно вспомнить Калининградскую область, которая давно стала для Литвы чем-то вроде гнойника на причинном месте.
Здесь, правда, стоит сделать важную ремарку. Калининградская область является субъектом федерации, и потому Москва вынуждена вкладываться в самый западный свой регион от души (что, однако, не помогает ему выглядеть презентабельнее маленькой и гордой балтийской республики по соседству, скорее наоборот). ПМР же никакого официального отношения к РФ не имеет, и потому присылать помощь мятежникам с истинно социалистическими убеждениями можно разве что огородами и окольными путями.
Особенно сложно с этим сейчас, когда выступающая буфером между РФ и ПМР (да, звучит смешно, но факт налицо) Украина уже не так охотно пропускает транспортные средства с российскими номерами на свою территорию. Однако всё это лишь теория, а на практике в Приднестровье Россия давно уже отрабатывает включённый недавно в Крыму режим "денег нет, но вы держитесь". По сути, это странное партнёрство давно уже зиждется лишь на нездоровых амбицией персонажей вроде Игоря Смирнова и принадлежности к так называемому русскому миру.

Приднестровье. Наши дни

Слева от баррикады находится… нет, даже не граничащая с ПМР Молдова, а Румыния. Ни для кого ведь не секрет, что Бухарест имеет даже большее влияние на Кишинев, чем, скажем, США на Пуэрто-Рико. Весь цимес в том, что Румыния не так давно вступила в Евросоюз, и многим резонно кажется, что брюссельские кураторы в приднестровском конфликте должны занять именно румынскую сторону. Но реальность такова, что энергетическая зависимость куда важнее корпоративной солидарности. Отсюда и растут ноги неожиданного вроде бы заявления Штайнмайера: дескать, если Москва посулит что-то интересное, то мы в крайнем случае готовы даже официально признать ПМР, но о какой-никакой легитимизации подумаем точно.
Бухаресту на фоне Кремля посулить кураторам попросту нечего. Членство в ЕС не изменило жизнь рядового румына к лучшему, разве что сбежать… пардон, эмигрировать в условную Францию/Италию стало несравнимо проще. Не исключено, однако, что ЕС использует приднестровский вопрос в качестве рычага давления на Румынию, рассчитывая хоть на какие-то реформы. Недавняя история с геноцидом армян в Османской империи, который на государственном уровне был признан Германией, дал понять, что от ведущих членов ЕС можно ожидать любого неординарного хода, и принцип "свой/чужой" здесь вполне может не сработать.
Пока что важно лишь одно: для Украины подобный прецедент может иметь весьма неприятные последствия. У нас ведь под боком тоже имеются "молодые квазиреспублики", проблему которых рано или поздно придётся решать. Но Бухаресту, как видите, даже четверти века оказалось мало, чтобы решить аналогичную проблему руками Кишинева. А европейские дипломаты и прочие политики скорее всего продолжат пляску вокруг стульев – привычки иногда оказываются сильнее прочих обстоятельств.