Полмиллиона детей проживает на неподконтрольных Украине территориях Донецкой и Луганской областей. Еще 100 тысяч несовершеннолетних украинцев остаются в буферной зоне, где есть опасность попасть под обстрел или нарваться на снаряд. С осени прошлого года в плену сепаратистов находятся семь украинских юношей 16-18 лет. Их обвиняют в диверсиях против «ДНР»
Военнослужащий Андрей с 2014 года участвует в АТО и просит не указывать его фамилию и позывной. В том, что на стороне боевиков воюют дети, он не сомневается.
«Подростков от 12 до 18 лет там активно вербуют в свои ряды сепаратисты, – рассказывает Андрей. – Из школы юношей забирают на экскурсии. Показывают, как надо нести службу на блокпостах, учат носить и использовать оружие. Дают пострелять из «калаша» или подержать гранатомет. Демонстрируют камеры, где сидят пленные украинские военные. Мой собрат провел в плену сепаратистов в Донецке четыре месяца. В подвале за ним постоянно следили несовершеннолетние конвоиры. Один из них признался, что ему 15 лет и пришел стрелять «укропов», потому что на войне погиб его отец. За деньги они дежурят на блокпостах и копают окопы для сепаратистов, не понимая, что те используют их в качестве живого щита. Также на местных кладбищах подростков привлекают к рытью могил для погибших боевиков».
По словам Андрея, нередки случаи, когда детям за их службу платили деньги или давали еду.
«Нам известны случаи, когда родители сами отправляли своих детей работать на «ДНР», потому что за это раньше хорошо платили, – рассказывает он. – Их активно используют в разведывательных целях. Из них формируют диверсионные группы. Они ходят через блокпосты и сдают наши позиции. Немало детей исчезают бесследно. Донецк обклеен фотографиями подростков, разыскиваемых родственниками. Девушек насилуют. Но лишь единицы после надругательства над ними подают заявления в полицию. Школьники часто теряют пальцы и руки в результате подрыва взрывных устройств, которые находят на детских площадках или по дороге в школу».
О задержанных в Донецке семерых несовершеннолетних ребятах, которых боевики «ДНР» якобы арестовали за сотрудничество с СБУ, боец говорит неохотно.
«В своих показаниях эти ребята часто путаются. Вспоминают о каком-то украинском военном с позывным «Алмаз», который будто заставлял их участвовать в диверсиях. Но украинская армия никогда не использует в своих спецоперациях детей. Мы никого не вербуем и не заставляем партизанить», – объясняет Андрей.
В истории известно немало фактов, когда детей привлекали к вооруженным конфликтам. Историк Марта Гавришко приводит примеры участия несовершеннолетних во Второй мировой войне.
«Именно тогда появились понятия «сын полка» и «юнга морского флота» на территории СССР, – рассказывает она. – Беспризорные дети оказывались в рядах советских партизанских отрядов и Красной армии, выполняя самые разнообразные задачи – от хозяйственных до боевых. Тысячи юных немцев участвовали в боях на Восточном фронте в составе 12-й танковой дивизии Ваффен СС «Гитлерюгенд». На время призыва в 1943-м большинству из них исполнилось 16 лет».
По словам историка, не пренебрегали детским ресурсом и украинские повстанцы.
«Несовершеннолетние в УПА делали все, что было целесообразно, по мнению руководства. Например, 15-летней Анне Зеленой поручили переправить через переезд, который охраняли вооруженные люди, двух убитых повстанцев, накрытых сеном. Чтобы девушка не боялась, ей сказали, что везет кабанов. Задача оказалась непростой. Девушка бежала под свист пуль. Задачу выполнила успешно», – рассказывает историк.
Во время войны несовершеннолетние всегда принадлежали к незащищенным и уязвимым социальным группам.
«Дети были заложниками еще и в агентурной игре подполья и чекистов, – говорит Гавришко. – Чтобы склонить к сотрудничеству, МГБ (Министерство государственной безопасности, предшественник КГБ, — ред.) брало детей в заложники – их задерживали с опекунами и писали письма родителям, что ребенок у них, и если они хотят им лучшей судьбы – пусть идут на сотрудничество. Например, после ареста жены проводника Коломыйского окружного провода Романа Тучака («Клима») в 1951 году, он пошел на сотрудничество с МГБ, в результате которого физически уничтожено около 200 участников подполья».
Сейчас доверять цифрам о том, сколько несовершеннолетних живут на территориях «Л/ДНР», которые приводят в своих СМИ псевдореспублики, не стоит, считает Ирина Веригина, бывшая и.о. председателя Луганской ОГА.
«Там количество завышено, – говорит она. – Люди выехали не только на территорию Украины, но и в Россию. Но из последней многие вернулись назад в Луганск и Донецк. Они надеялись, что Россия их примет, но поездили по нескольким российским городам, увидели, что поддержка отсутствует и вернулись домой».
В «Л/ДНР» жизнь детей действительно очень сложная. Но нет механизма, с помощью которого Украина влияла бы на ситуацию и политику, которую ведут квазиреспублики.
«Забрать детей от родителей государство не может. Защитить несовершеннолетних можем только тогда, когда родители переедут вместе с ними на территорию, подконтрольную украинской армии. Необходимо желание родителей уберечь своих детей, от жизни под обстрелами», – говорит Веригина.
Тем временем, по словам политика, украинским школьникам в «ЛНР» и «ДНР» навязывают чужую историю и псевдогероев.
«У меня была возможность пообщаться с 14-летней девушкой, которая жила и училась на оккупированной территории. Недавно родители перевезли ее в Киев. Я спрашивала у нее об обучении в школах. День начинается с того, что звучит гимн «ДНР». Его включают утром и после обеда. Ученики изучают историю России и «Л/ДНР». В некоторых школах остались уроки украинского языка, но таких очень мало. Если старшие дети еще помнят то время, когда была свободная Украина, то первоклассники, которым шесть лет, считают, что они родились и живут в этих квазиреспубликах. Они не ассоциируют себя с Украиной, растут под мощной российской пропагандой», – рассказывает Ирина Веригина.
Сады и школы в Луганске работают, но детей в учебных заведениях значительно меньше, чем раньше.
«Сейчас много маленьких детей исчезает на оккупированных территориях. Их просто похищают на улицах. Информацию об этом не подают журналисты, работающие на сепаратистов. Но такие случаи участились по сравнению с предыдущим годом», – говорит Веригина.
К тому же на оккупированных территориях работают военкоматы, куда юношей призывают на медицинские осмотры, готовят к службе в армии квазиреспублик.
«Есть информация, что семь несовершеннолетних сейчас в плену боевиков «ДНР», – также вспоминает Веригина о широко известной информации. – Но на самом деле таких случаев гораздо больше. Молодежь 15-16 лет сейчас активно занимает проукраинскую позицию. Выходят с государственным флагом в центр города, чем часто подвергают себя опасности. В плену может быть значительно больше подростков. Просто у нас нет об этом данных».
Сведения о том, что среди боевиков «ДНР» воюют дети, обнародовал в своем отчете Государственный департамент США летом 2016 года.
«Это не только военное преступление. Это преступление против человечества. Их делают разведчиками и корректировщиками. Управлять ребенком очень просто, если убедить в псевдопатриотизме. Это тактика террористов, которые на подростков надевают пояс шахида и отправляют на верную смерть», – говорит юрист Вадим Беспалый.
По словам юриста, права семерых детей, которых задержали в «ДНР», вообще нарушены дважды.
«Сначала украинскими военными, втянувшими их в конфликт, – говорит юрист. – Но это при условии, что информация является правдивой. Потому что подростки на допросах в своих показаниях часто путались. Второй раз сепаратистами, когда устроили допрос детям без присутствия их родителей, адвокатов или хотя бы работников социальных служб».
Беспалый также напоминает, что Украина в 2004 году ратифицировала факультативный протокол к Конвенции ООН о правах ребенка и взяла на себя обязанность защищать права несовершеннолетних. Даже на оккупированной территории эти подростки остаются украинцами. Но у государства нет полномочий забирать детей, если родители отказываются уезжать из самых опасных территорий.
«В законе прописана норма: можно забрать ребенка в случае угрозы жизни и здоровью. Но некому определить эту угрозу. На оккупированные территории украинские соцслужбы вообще не имеют доступа», – объясняет юрист.
Если часть детских домов из оккупированных Донецкой и Луганской областей удалось эвакуировать, то сирот из аннексированного Крыма никто не вывез в Украину.
«Речь идет о 12 тысячах сирот и детей, лишенных родительской опеки. Подросткам в Крыму раздают российские паспорта. Многих нелегально вывозят в Россию и незаконно передают для усыновления, – рассказывает юрист. – Их судьба неизвестна. В оккупированных Донецкой и Луганской областях не хватает педиатров, воспитателей и учителей. Каждая пятая школа на оккупированных территориях разрушена».
По статистике, которую приводит юрист, за два года российской агрессии в Украине из-за нее погибли 68 детей, 158 получили ранения.
«До 200 тысяч детей нуждаются в неотложной психологической помощи, – продолжает эксперт. – Многие сталкивались с насилием, видел гибель своих родственников или соседей собственными глазами. Посттравматический синдром не проходит бесследно. Некоторых подростков, которым сейчас по 16-18 лет, боевики вносили в расстрельные списки по подозрению в сотрудничестве с украинской армией. Если этим детям не помочь вовремя, они будут искать утешения в алкоголе или наркотиках, могут с легкостью сводить счеты с жизнью. Только в прошлом году 148 детей совершили самоубийства».
