Почему международная политика Европейского Союза не
должна никого удивлять и что общего у респектабельных европарламентариев
из Брюсселя с участниками сельской свадьбы.
Один мудрый дипломат как-то справедливо отметил, что
сущность международной политики для любого государства сводится к
постоянному лавированию между Сциллой и Харибдой. Его коллега из той же
эпохи подошёл к этому вопросу с куда большей иронией, вспомнив о любимой
забаве всех разновидностей массовиков-затейников.
Вы ведь тоже помните, как это бывало – расставленные в круг стулья
(обязательно на один предмет мебели меньше, чем число участников),
какая-то бестолковая музыка средней ритмичности (обычно в исполнении
местного баяниста или аккордеониста) и необходимость как можно быстрее
занять свободное место после того, как аккомпанемент обрывается.
Игра на всю жизнь
Вот только в международной политике, если уж сравнивать её с данной
забавой, присутствует своя изюминка: каждый участник в идеале пытается
занять одним задом не один, а как минимум два стула.
Поведение стран, входящих в Европейский Союз, в эту логику вполне
вписывается. Политикам, заседающим в Брюсселе и Страсбурге, может
временами казаться, что они действуют по принципу "разделяй и властвуй",
но подобные мысли выглядят весьма наивно. Всё дело в том, что попытки
усесться на два стула обычно заканчиваются принятием в споре чьей-то
стороны, а не решением в духе еврейского анекдота на тему "и ты прав, и
ты прав”.
За примерами далеко ходить не нужно – достаточно лишь
проанализировать позицию ЕС по Приднестровью, которую на днях озвучил
Франц-Вальтер Штайнмайер. Ведь шутки шутками, а молчаливая необъявленная
война за этот клочок суши идёт давно. По большому счёту, она не
прекращалась и после того, как волевым решением было остановлено
кровопролитие. А с тех пор, на секундочку, прошло более двадцати лет.
Справа от баррикады
находится Россия
и немногочисленные сателлиты, квазигосударственные образования,
населённые адептами русского мира и не признанные мировым сообществом.
Для Кремля так называемая ПМР с центром в Тирасполе является куда более
важным активом, нежели может показаться на первый взгляд. С промышленной
и сырьевой точки зрения из Приднестровья выжать определённо нечего,
даже дешёвой рабочей силой особо не разживёшься. Но наличие
эрзац-анклава под носом у Евросоюза минусом считать нельзя, поскольку
возможность плюнуть соседям и стратегическим противникам в суп (пусть
даже мелко и нерегулярно) бесценна по определению. В качестве удачного
примера можно вспомнить Калининградскую область, которая давно стала для
Литвы чем-то вроде гнойника на причинном месте.
Здесь, правда, стоит сделать важную ремарку. Калининградская область
является субъектом федерации, и потому Москва вынуждена вкладываться в
самый западный свой регион от души (что, однако, не помогает ему
выглядеть презентабельнее маленькой и гордой балтийской республики по
соседству, скорее наоборот). ПМР же никакого официального отношения к РФ
не имеет, и потому присылать помощь мятежникам с истинно
социалистическими убеждениями можно разве что огородами и окольными
путями.
Особенно сложно с этим сейчас, когда выступающая буфером между РФ и
ПМР (да, звучит смешно, но факт налицо) Украина уже не так охотно
пропускает транспортные средства с российскими номерами на свою
территорию. Однако всё это лишь теория, а на практике в Приднестровье
Россия давно уже отрабатывает включённый недавно в Крыму режим "денег
нет, но вы держитесь". По сути, это странное партнёрство давно уже
зиждется лишь на нездоровых амбицией персонажей вроде Игоря Смирнова и
принадлежности к так называемому русскому миру.
Приднестровье. Наши дни
Слева от баррикады находится… нет, даже не граничащая с ПМР Молдова, а
Румыния. Ни для кого ведь не секрет, что Бухарест имеет даже большее
влияние на Кишинев, чем, скажем, США на Пуэрто-Рико. Весь цимес в том,
что Румыния не так давно вступила в Евросоюз, и многим резонно кажется,
что брюссельские кураторы в приднестровском конфликте должны занять
именно румынскую сторону. Но реальность такова, что энергетическая
зависимость куда важнее корпоративной солидарности. Отсюда и растут ноги
неожиданного вроде бы заявления Штайнмайера: дескать, если Москва
посулит что-то интересное, то мы в крайнем случае готовы даже официально
признать ПМР, но о какой-никакой легитимизации подумаем точно.
Бухаресту на фоне Кремля посулить кураторам попросту нечего. Членство
в ЕС не изменило жизнь рядового румына к лучшему, разве что сбежать…
пардон, эмигрировать в условную Францию/Италию стало несравнимо проще.
Не исключено, однако, что ЕС использует приднестровский вопрос в
качестве рычага давления на Румынию, рассчитывая хоть на какие-то
реформы. Недавняя
история с геноцидом армян
в Османской империи, который на государственном уровне был признан
Германией, дал понять, что от ведущих членов ЕС можно ожидать любого
неординарного хода, и принцип "свой/чужой" здесь вполне может не
сработать.
Пока что важно лишь одно: для Украины подобный прецедент может иметь весьма неприятные последствия. У нас ведь под боком тоже
имеются "молодые квазиреспублики", проблему которых рано или поздно
придётся решать.
Но Бухаресту, как видите, даже четверти века оказалось мало, чтобы
решить аналогичную проблему руками Кишинева. А европейские дипломаты и
прочие политики скорее всего продолжат пляску вокруг стульев – привычки
иногда оказываются сильнее прочих обстоятельств.
